По моей голове до сих пор бродят тысячи тараканов - и это нормально. В двенадцать лет я четыре раза пыталась сбежать из дома. Здесь не комплекс вины и не комплекс Наполеона. Как нечто странное, полу-сакральное, на гранях страха и смеха, из муки рождения тела рождается хрупкое «я» души.
Хлопнув дверью – банально, и гаркнув: мол, больше не ждите, я пыталась уйти, но меня как магнит, возвращало. Этот мир за окном - для животных он - жизнь, для людей в нем -препоны, запреты и догмы. Там луна в небесах то кровавилась, то зеленела. Я пыталась кричать, только ветер как снайпер каждый звук убивал на лету.
Ведь на улице могут выжить лишь те, кому все равно, те, кого уже нет в этом мире. Это дети злой мамки по имени Джа и сурового батьки по прозвищу Самогон. Одна из таких полу-женщин подошла ко мне, попросила копеечку и спросила, который час, объяснив это тем, что ее часы не идут с тех пор, как она умерла.
Я рыдаю, когда ребенок впервые встречает отца. Я сама встретилась с папой совсем недавно. Хотя он всегда был рядом, он стал отцом лишь тогда, когда я сама готова стать матерью. Эту боль не дано понять тем, кто есть рог изобилия, полная чаша. Им вообще не дано понять, даже в 45 они те же младенцы, души спят под завалом капризов внутри.
Мне грустно смотреть на подростков-девочек, продающих детство за пару конфет и дань моде, которая властвует в нашем безликом мире из пластилиновых разноцветных кубиков. Я ведь немногим их лучше. Но вместо двух шоколадок был год, назначенный в искупление.
Жаль, что сильные мира сего пытаются кинуть подросткам детство назад парой пачек ярких таблеток. Я едва не попала и в это, но вовремя поняла, что детство не купишь, и сильные мира продают за огромные деньги совсем не его.
У меня есть дурацкий стиль делать новый шаг очищенной. Перед ним обрывать половину старых ниток в гобелене судьбы, называя их ветошью. А потом горевать о прошлом.
Что же делать мне для того, чтоб не чувствовать себя гадостно? Чтоб не пялиться в потолок, ныряя в глухие грёзы? Возвращаться, кружась в колесе Сансары? Или всё-таки выпрыгнуть из подводной лодки?
Мир - не просто Добро и Зло, Чёрное/Белое. Кто-то Яркий, а кто-то - Тусклый, как небо осенью. Мама, милая, что ты, скажи мне, наделала? Я теперь очень мирная, только дикая, сумасшедшая. Одинокая - что поделаешь? Всё, что скоро испортится - бросили.
Я цинична, мой бог, ну и что? Кем еще мне быть в этом сером городе? Я приклеила маску доброй наивной девочки, но клыки выползают наружу, да спрятан топор под полой. Я уже и не смею давно уповать на то, что сыграю по нотам, ни сфальшивив ни разу. Я и так слишком много всего нарушила. Я уже восемь лет не пытаюсь уйти из дома. Толку – дом всё равно не мой. Я сама не своя, одинокая и чужая. Хочу домой!
По моей голове бродят те же шальные зверюги. Недобитое детство моё бередят, ворошат. Всё что мне остаётся – сидеть в этом замкнутом круге, и всё также как прежде изливать свою горечь в рассказики и стишат.